Римлянки не расстаются с Платоновым сочинением «Государство», так как в нем он проповедует общность жен, но, читают одни слова философа, не понимая их смысла. Он вовсе не говорит, что мужчина должен жениться и жить один только со своею женой, а затем жены должны быть общими, нет, он предлагает уничтожить этот вид брака и ввести новую форму брачной жизни. Вообще люди рады найти оправдание своим проступкам, тогда как философия учит не протягивать, не подумавши, даже палец.
Пьян тот, кто выпил больше трех стаканов; если же он и трезв, он все-таки перешел меру.
Когда бы ты родился в Персии, ты не захотел бы жить в Греции, нет, ты желал бы жить счастливо в своем отечестве.
Никий был так трудолюбив, что часто спрашивал своих рабов, мылся ли он или завтракал ли.
За обедом обращай внимание, чтобы прислуги было меньше гостей, — глупо было бы, если бы за немногими гостями ухаживало много прислуги.
Если философ упадет под бременем, то он быстро и ловко встанет на ноги, как борец в палестре.
Природа дала людям один язык и два уха, чтобы мы больше слушали других, нежели говорили сами
"Когда Пифагор прибыл в Италию и появился в Кротоне, он расположил к себе весь город как человек много странствовавший, необыкновенный и по своей природе богато одаренный судьбою, - ибо он обладал величавой внешностью и большой красотой, благородством речи, нрава и всего остального. Сначала, произнеся долгую и прекрасную речь, он очаровал старейшин, собравшихся в совете, затем по их просьбе дал наставления юношам, после этого детям, собранным вместе из школ и, наконец, женщинам, когда и их созвали, чтобы его послушать" (Порфирий - Жизнь Пифагора)
"Конечно, кое-кому покажется неожиданным то, что я скажу: боги провозгласили Христа весьма праведным и вспоминают о нем с большой похвалой; но они говорят, что христиане осквернены, запятнаны и погрязли в заблуждении; они применяют к ним много такой брани... А когда спросили, бог ли Христос, Геката сказала:
Путь бессмертной души, покинувшей тело, ты знаешь. Если ее отделить от ума, она вечно блуждает. Благочестивейший муж обладал той душою; а ныне Чтут ее люди, чья вера совсем на нее не похожа.
Итак, оракул сказал, что он - благочестивейший муж, что душа его, как и души других праведников, обрела после кончины бессмертие и ее чтут невежественные христиане. А на вопрос, почему же он был осужден, богиня ответила оракулом:
Бренное тело всегда поддается жестоким мученьям, Души же праведников в небесах обретают обитель.
Но тем существам, которым судьбой не дано обрести дары богов и познание бессмертного Юпитера, та душа дала погрязнуть в заблуждении. Поэтому-то они ненавистны богам - потому что, поскольку им не дано судьбой познать бога и получить дары богов, он роковым образом дал им погрязнуть в заблуждении. Сам же он - праведник и, как все праведники, поднялся на небо. Поэтому его не надо хулить, а надо сожалеть о безумии людей, о возникшей из-за него для них серьезной, неотвратимой опасности." (Порфирий - О Философии Из Оракулов)
"Когда-то мы полагали, что это очень просто, нам нужно только угадать это бессознательное, и подсказать болному. Но теперь мы знаем, что это было недальновидным заблуждением. Наше знание о бессознательном неравноценно знанию о нём больного;если мы сообщим ему наше знание, то он будет обладать им не вместо своего бессознательного, а наряду с ним, и это мало что меняет." (Фрейд - Лекции 1933)
"Возьмите бычий глаз, освободите его осторожно от твердой и сосудистой оболочек, вставьте туда, где раньше находилась первая из этих перепонок, бумагу, вогнутость которой аккуратно пришлась бы к выпуклости глаза. Поставьте затем любое тело перед отверстием зрачка, и вы очень ясно увидите в глубине глаза отражение этого тела. Отсюда я мимоходом делаю заключение, что зрение имеет свое местопребывание не в сосудистой оболочке, а в сетчатке.
В чем состоит изображение предметов? В пропорционально уменьшенном снимке световых лучей, исходящих от этих предметов. Этот снимок образует тончайший отпечаток, о котором можно судить по всем лучам полной луны, которые, будучи сконцентрированы в фокусе зажигательного стекла и отражены на самом чувствительном термометре, нисколько не поднимают уровня жидкости в последнем. Если, далее, принять во внимание, что на пространстве глазного нерва имеется столько же волокон, сколько точек в изображении предмета, и что эти волокна бесконечно нежны и мягки, образуя настоящую мякоть и нервную ткань, то легко понять не только то, что каждое волоконце получает только очень небольшую часть лучей, но и что вследствие его чрезвычайной нежности оно испытывает от них лишь простое, легкое, слабое и очень поверхностное изменение. Вследствие этого животные духи, лишь слегка возбужденные им, будут реагировать чрезвычайно медленно: по мере того как они будут обращаться к источнику глазного нерва, их движение будет все более замедляться, и, следовательно, впечатление от этой картины не сможет, не ослабляясь, распространиться по всему протяжению глазного нерва. Что скажете вы теперь о впечатлении, доходящем до самой души? Не то ли, что она получает столь слабое впечатление, что едва его чувствует.
Новейшие опыты дают подтверждение этой теории. Приложите ухо к подножию прямого и высокого дерева в то время, когда его тихо скребут ногтем на другом конце. Столь незначительная причина должна вызвать так мало шума, что он, казалось бы, должен был бы заглохнуть или затеряться на всем протяжении дерева. И действительно, он пропадает для всех других, и только вы одни услышите глухой, еле слышный звук.
Почему некоторые люди, в остальном весьма взыскательные в интеллектуальном отношении, предпочитают собственному обществу безмозглые рекламные передачи телевидения? Несомненно, только потому, что это помогает им вытеснить размышление. (Конрад Лоренц - Оборотная Сторона Зеркала)
"Дело было в течение зимы 1875-1876 года, когда произошел взрыв от случайного воспламенения 45 тысяч пудов пороха на пороховом заводе близ Петербурга. Все, жившие в то время в Петербурге, вероятно, помнят тот страшный звук, который произошел от этого взрыва и от которого полопались стекла во многих домах набережной Большой Невы. Мы сидели в то время на лекции покойного профессора Бессера в аудитории одного из деревянных бараков, занятых его клиникой. Вдруг во время полного внимания всей аудитории раздается оглушительный звук, потрясший все здание барака до его основания. В эту минуту никто не мог понять, что такое случилось. Мне показалось, что должен рушиться потолок здания, и я, сидя впереди всех у окна, невольно поднял на мгновение голову к потолку; тотчас после этого я услышал непонятный для меня шум в аудитории и, обернувшись, увидел, что все, бывшие в аудитории, оставили скамьи и ринулись к дверям, давя друг друга и перепрыгивая по скамьям, профессор же, не имея возможности бежать, уткнул свою голову внутрь камина и так оставался некоторое время в неподвижности. Увидев, что все бегут, я и сам, охваченный тем же невольным импульсом, направился к дверям; хотя проникнуть наружу, вследствие большого стеснения товарищей в дверях, не представлялось уже возможным. Впрочем, паника прекратилась тотчас же, как только аудитория вполне очистилась. Тогда, очнувшись, никто не знал, в чем дело, и никто не мог себе отдать ясного отчета, почему он бежал вместе с другими. Все сознавали однако, что произошло что-то такое, что, казалось, могло угрожать разрушением всего здания. К счастью, все обошлось благополучно и лишь некоторые пострадали при давке, отделавшись ушибами, вывихами рук и другими несерьезными повреждениями."
(Бехтерев - Внушение и Его Роль В Общественной Жизни)
"Мое любопытство раздражало Фрейда. "Что вы нашли в этих трупах?" - постоянно спрашивал он, находясь в чрезвычайно нервозном состоянии. И как-то за столом, когда опять заговорили о трупах, Фрейд упал в обморок. Позже он признался мне в своей тогдашней уверенности в том, что вся эта болтовня о трупах была затеяна мной, поскольку я будто бы желал его смерти. Я был ошарашен. Меня испугала мощь его фантазий, которая, на мой взгляд, и послужила причиной обморока..." (Юнг - Воспоминания, сновидения, размышления.)
Вот час последних сил упадка От органических причин... Прости, Пробирная Палатка, Где я снискал высокий чин, Но музы не отверг объятий Среди мне вверенных занятий! Мне до могилы два-три шага... Прости, мой стих! и ты, перо! И ты, о писчая бумага, На коей сеял я добро! Уж я потухшая лампадка Иль опрокинутая лодка! Вот, все пришли... Друзья, бог помочь!.. Стоят гишпанцы, греки вкруг... Вот юнкер Шмидт... Принёс Пахомыч На гроб мне незабудок пук... Зовёт Кондуктор... Ах!..
Я здесь, бандерлоги. Мои глаза давно выцвели в цвет усталого янтаря. Мои желания тоже обесцветились, а может и вовсе поседели. К чему бояться такого как я? Вы скалите свои желтые зубы, швыряетесь в меня всем, что попадает под ваши ухватистые лапки. Я улыбаюсь. Перед одряхлевшим страхом можно скалить свои зубы, в ослабевший страх можно кидаться осклизлыми фруктовыми косточками. Я здесь, бандерлоги. Вы спрашиваете, зачем я пришел? Сегодня я в последний раз заберу с собой одного из вас. А потом вашего страха вовсе не станет. Я здесь, бандерлоги. Танцую для вас.
Вот в эту вещь я имела привычку зависать... Очень долго так зависать, что бы потом психануть и вообще вырубить комп, а через 5 минут включить снова. С мыслью "Нет ну неужели.. как же это.."